Раннее последнее утро. Утро когда я съехал. Насовсем. Проснулся-то я пол-шестого, чего-то спалось сложно, невзирая на корвалол. Но в ту пору на огороде было темно и я под лампочкой в дому увязывал сумку-тележку, с сожалением оставляя то что в неё не влезало.
В принципе оно так и не особо-то в городе нужно, просто хотелось взять с собою вообще всё. Всю прошлую жизнь, хотя на жизни этой поставило крест моё здоровье.
Так что оставить по-любому надо было. Но вот стало рассветать и этот последний рассвет мне захотелось оставить себе на память.
Фотоаппарат сработал вроде так ничего себе, за что ему и спасибо. А день съезда обещает быть очень хорошим, так что мне и с этим повезло. И Володе повезло, обосновываться на новом месте он будет в хорошую погоду.
Для него это тоже символично.
Над умывальником стоит пакет кошкиного корма. Не мой. Это за кошку взялись уже Володины ребята-девчата. То что осталось от мною купленного я ей высыпал (правда сама кошка наверное ещё спит) а этот пакет соседи оставили над лавкой чтобы подкармливать пушистую и при этом далеко не бегать. Кошка тоже остаётся в надёжных руках.
Правда хозяйки этих рук уже заявили что кошка растолстела, но это может быть ещё и потому что у соседки может скоро быть пополнение кошачьего народа. Котята у неё могут быть. Может ещё и потому аппетит кошкин выше обычного. Но с этим соседи разберутся сами, им не впервой. Кошки у соседки нестерилизованы все, говорит так они мышей лучше ловят.
Видимо она права…

Снимаю огород. Фотоаппарат сам выбирает выдержку. На самом деле огород выглядит как на верхнем снимке, всё тёмное, только небо красно-синее, но фотоаппарат считает иначе. Ну и ладно, зато огород запечатлеется в подробностях. Правда подробности какие-то невесёлые. От холодов даже сорняк сник, грядки стали разборчивее. Участок принимает вид огорода. Напоследок показывается.
Эх, сколько у меня было связано с этими грядками. Смешно то, что урожай в общем-то имел очень второстепенное значение. Главное было — возня с грядками под солнцем и на воздухе. Вот удовольствия от возни было действительно немерено. С зимними грядками, с компутером его тоже хватает, но оно уже другого рода.
Без солнца.

Увязался. До прихода соседа ещё есть время, сижу, смотрю в потолок. На потолке у стены так и остались следы моей давней (ещё 90-х) постройки. Я тогда из ДСП вторую стену сделал. Соседи в ту пору вели себя очень шумно и спать это мешало основательно. Вот наклеил чешуёй бумагу на стену и закрыл листами ДСП. Ещё купить пришлось, пилить, воздвигать, прикреплять. И всё в одиночку…
Стену воздвиг от пола до потолка по всему полупериметру. Жить стало куда тише, но в 2003-м случился пожар, отгорела стена между нами и соседями и для её восстановления пришлось эту ДСП снимать, снова пилить и строить уже по-новой. И тоже в одиночку. Но на ту пору за стеной стало куда тише, в принципе ДСП была и не нужна.
Снять-то снял, а след остался… Вот смотрю на него, а память раскочегарилась, обвально вспоминает всё что было связано с этой стеной… И не унять эту память.
Да и унимать не хочется.

Но на самом деле просто так сидеть стало уже холодно. Печку я топить не стал (хотя мысль такая была) а стал щёлкать память.
Диван, на котором я спал с 1972-ого, во второй класс ходил и на нём спал. Кресло тех же лет, я на нём сидел и уроки учил.
Печку, которую мне подарил в 2005-м прежний сосед и которая почитай 15 лет грела мне жизнь. Которую я уже никогда не затоплю. Стол, за которым было съедено несказанное количество Дошираков. Стол я уже не помню от кого достался, помню только что ему тоже уже лет 30. Мишку, который на столе я всяко возьму в город. Хранил огород, теперь в городе домовёнком поработает. Ну а стол я сейчас разберу.
Стол надо оставить чистым.

Стол и тумбочку эти я помню уже тоже лет 50. Жизнь с ними начинал. За столом этим я вообще есть учился. И стояли бы они, и работали в городе, но вот мамане на ту пору захотелось новой мебели. Старая надоела. Теперь та новая уже сама по себе старая, но ничего иного уже не будет. А эта…
Ну чего делать с этой мебелью решит Володя, мне же главное чтобы в памяти всё осталось как было. Память как-то в мозгах кристаллизуется и реальность для неё перестаёт иметь значение. В памяти всё так как было, а что на самом деле будет… Это неведомо.
Посуду я тоже оставлю. В городе её и так уже перебор, а Володе может чего и пригодится. Полки, например, или сковородки чугунные. Или светильник что над холодильником. Кстати рабочим. Оставлю всё как есть.
В памяти оно таким и останется.

Собрался. Хожу, телефоном щёлкаю огород. Кошку щёлкнул напоследок, но за её будущее я спокоен. Кошке вроде есть место на лавочке, но она предпочитает пень. Говорит так девчонок лучше видно.
Огород освещаемый взошедшим солнцем щёлкаю. На самый распоследний раз, каким он со мной и прощается. Телефон как фотоаппарат цвета передаёт неважнецки, какой режим съемки ему нужен я так и не понял, но авто чего-то справляется плохо. Вот львиные зевы фактически не снял вообще. Стоят пупырчатые столбики, на них вроде какие-то цветы ещё есть, но телефон этого не видит.
А фотоаппарат уже почти упакован. Доставать лень. Но наверно достану, снятое телефоном меня устраивает всё меньше. Последок получается неважнецким.
А это обидно.

Прощальный взгляд на умершую сирень, корневую поросль которой соседка со своей стороны беспощадно вырубила.
Сирень эта была первым намёком что мне скоро пора. Тогда я об этом ещё не задумывался, но намёк запомнил и задумываться стал.
Была мысль использовать её в печке вообще всю, но потом решил оставить. Как огородный символ. Символу этому существовать недолго, но она нас встретила 30 лет назад, она же нас и провожает. Наверно это показатель.
Не, пущай стоит, ветками мне прощаясь машет. А они под ветерком и правда шевелятся, даром что уже два года стоят без листьев. Как-то оно роднее с ними, со стоящими.
Пусть стоят.

Наверно что-то похожее чувствуют раковые больные перед отъездом в хоспис, откуда им уже не выйти. Только выехать, да и то ногами вперёд. Утро начинается хорошее, но утро это будет уже не моё. Моего осталось всего-ничего. Может часик, а может и того меньше. В голове чехарда того что надо бы передать при «смене экипажа» но именно чехарда, мельтешащие обрывки.
А сам, пока не совсем съехал, стою и жадно впитываю огород и не могу им надышаться. Перед смертью не надышишься. Но надо. Я и так подзадержался куда сильнее чем позволяют правила приличия. Хоть у Володи полно и других забот, но дом всё-таки его и мне совсем пора наконец исчезнуть и перестать мозолить глаза.
Исчезаю.

На самом деле это не само исчезновение. Это его генеральная репетиция. Я просто прогнал перед фотоаппаратом как оно всё будет. Примерно так оно в подсознании и осталось. Реальность была иной, повеселее и понасыщеннее, папа Володя пришёл с девчонками и со мною прощались все. Но подсознательно всё воспринималось именно так как на снимках.
Последний раз закрывается за собой дом, в который больше не суждено вернуться, в доме том оставляется дорогая мне мебель и масса всего тоже дорогого, а я медленно убираюсь с территории, которую уже никогда не буду осваивать и закрываю её за собой. Всё состоялось. Рановато, но вовремя. Как огородник я уже спёкся, надо очистить от себя место. Этому месту и всему что в нём нужны новые руки.
Они им и займутся.

Последний раз обвожу взглядом огород, столько времени бывший моим. Как однако быстро облетели яблони. А обиднее всего, что всю прошлую зиму мечтал как я вырублю и выкорчую всю растительность у забора, может чего цветущего насажу, и ничегошеньки не сделал. Растительность так и осталась буйствовать. Недолго ей, Володя хочет плотный забор с фундаментом, растительности будет тяжко. Кто-кого я уже не увижу. Надеюсь что победит Володя.
Ну а насытившись этим видом, в конечном итоге я всё-таки ползу на станцию, где электричка меня увезёт в город и это будет уже навсегда. Своё огородное бытие я закончил. Остался только этот сайт, на котором оно явлено, ну тоже хорошо.
Полистать его как память будет приятно.

Не скажу что по этой дороге я припёрся на станцию вовремя, пришлось подождать у закрытой электрички, но зато попросил попутчицу щёлкнуть меня на телефон, что она с удовольствием и сделала.
Посидел на перроне недолго, в общем-то холодно не было. Всё прикидывал чем сейчас занимаются выпроводившие меня девчонки и их папа. Заняться им очень есть чем. И что будет с домом дальше? Вопросов витало много, но как-то в фоновом режиме.
Плохо было что корвалола с утра не хлебнул, но он в пути не сильно полезен, РСнику особенно. Нервам придётся переждать как-то так… Но поезд двери открыл, мы ввалились внутрь и через чуть-чуть колеса застучали навсегда увозя меня от моего огородного бытия. А в какое? Этого я ещё не знаю. Кстати может и ни в какое.
Анализы на онкомаркеры я ещё не сдавал…

Колёса пристучали к вокзалу, мы с рюкзаком и тележкой более-менеее успешно добрались до дома. Сижу, распаковываю привезённое. Привезённое пока лежит посреди комнаты, прочухаюсь начну разгребать куда чего куда ничего. Но вот привезённый будильник, отсчитавший все 30 лет нашего огородного бытия и памятный мне уже больше 40 лет, стоит на сканере и отсчитывает уже моё новое бытие. Стучит так же уютно как делал это на огороде. Преемственность памяти дело достойное.
Ну а огородный домовёнок мишка нашёл нового друга. Они оба родом с мусорки у огорода, протягивали мне лапы, а я их вытаскивал. Теперь они вместе. мишка больше не останется месяцами один в тёмной комнате. У мишки, как и у меня, началась новая жизнь. Надеюсь она ему понравится. Ну а на этом рассказ о том как я съехал, как и всё моё огородное, закончился. Впереди будет что-то другое. Что — ещё не знаю.
А пока — удачи.

39 комментариев на “Съехал”