Вот зачем я притащился на огород в конце осени, в самый последний её день, я и сам толком не скажу. Забрать домой пакет свёклы это не самая увесистая причина чтобы ехать туда с ночёвкой. Тем более комфортность приезда, как видно по шкале, висящего в пристройке термометра, оставляет желать лучшего. Градусов, этак на двадцать лучшего.
То есть весьма конкретно охладившись по дороге, быстренько погреться было негде. Охлаждение продолжалось. Но продолжалось не так уж свирепо, изначально температура в пристройке была равна температуре окружающей пристройку среды, то есть нулю градусов. Просто я приехав, сразу же возжёг солярочную печку и бытие быстро стало налаживаться.
Хоть было где погреть руки.
В дому температура была равна одиннадцати градусам. Такая разница заставила уныло предположить, что если зимой стукнет градусов двадцать, в комнате она может и опуститься ниже нуля… Стало быть надо принимать меры, заранее опустошив все металлические и стеклянные ёмкости.
Во избежание.
Прошлой-то зимой даже в самые сильные морозы, температура ниже нуля не опускалась, но в принципе такое уже было. Лет десять назад зима пришла в дом и переморозила мне все, вовремя не увезённые тыквы и яблоки. Было обидно.
Но это всё если и будет, то нескоро, а пока вплотную встал вопрос печки дровяной. Набив её полагающимся растопочным материалом, я его зажёг и приготовился подождать пока температура в дома станет хотя бы минимально приемлемой для какой-никакой жизни.
Вот как приехал, так в кресло и угнездился. Сижу, жду, послушивая как в печке потрескивают разгорающиеся дрова. Настроение умиротворённое. Собственно для настроения я туда и езжу.
Тихо, скоро будет тепло. Можно посидеть, повспоминать лето, по которому я уже соскучился. Как-то в городской квартире никогда такого настроения создавать не удавалось. Вечно какие-то помехи, хотя бы от тех же машин за окном или соседских перфораторов. Да и батареи по нынешним, рыночным, реалиям греют куда сромнее, чем они это делали в советские времена.
В общем, сижу, жду тепла, которое начинает ощущаться довольно быстро.
А ещё бы ему не ощущаться. Металлическая буржуйка от такого пламени быстро становится буржуйкой сильно горячей, начинает излучать в инфракрасном диапазоне. Короче — греть. Печку солярочную я гашу, свою роль она выполнила, а дышать окисью углерода, которая от её работы остаётся в прогреваемом помещении, приятного, всё-таки, мало.
Одно обидно, воздух для своего горения, печка засасывает с улицы (а откуда ещё??) и в комнате начинается климатичексий безпредел. Голове жарко, ногам холодно. Ногам сильно холодно. И дрова эта буржуйка жрёт, как её вековой давности, предшественницы, жрали ананасы и рябчиков.
Чтобы как-то удовлетворить её проглотистость, переодеваюсь, беру электролобзик и иду шинковать ветки яблони, назаготовленные в прошлый заезд, когда разбирался с яблоневым суком.
Занятие невесёлое, я ж хорошо помню насколько урожайными были эти ветки года три назад, ломились от плодов. И вот этим летом померли. Теперь годятся только на прогрев помещения. Но правда древесина у яблони теплоёмкости очень сильной, горят они тоже хорошим пламенем, нагревается не только печка а и тепловой щит за нею. С содроганием вспоминаю не столь давние времена, когда в комнате стояла обычная кирпичная печка в кожухе. Она начинала прогреваться только через несколько часов протопки. Да и то слегка. Всё это время в комнате царили холода, и о ночёвке даже не думалось. Съездил, чего надо упаковал — и быстренько в города, отогреваться… Жуть…
Теперь дальнейшее время ожидания прогрева теплового щита, достаточного для ночёвки, проходит в более гораздо более комфортных условиях. С книжкой. Сижу в майке, протому что наверху сильно жарко и в валенках, потому что внизу сильно холодно. В букридер закачан «Всадник без головы» Майн-Рида, книжка, которую я первый раз прочитал то-ли в первом, то-ли в третьем классе, не помню, вот захотелось впасть в детство и прочитать всё это ещё разок. Тем более время позволяет, а времени у меня на пенсии теперь (чего не скажешь о финансах) много.
Время съёмки этого кадра — семь часов вечера. То есть по летним меркам, время ещё вовсю рабочее, но вот по меркам зимним, вся работа переносится но пол-годика.
Но читается в это время особенно хорошо.

Но чтение-чтением, а надо ж запротоколировать происходящее на огороде как раз в это время. Включаю галогеновую лампу над пристройкой, привинчиваю к штативу мыльницу, иду протоколировать. Видно что огород в первом снегу. Насколько надолго он лёг сказать трудно, в нашей теперешней реальности и новогодний дождик случиться может совершенно запросто, но вот пока лежит снег.
На улице от него гораздо светлее и гораздо веселее. На снегу явно отпечатано множество следов кота Мурзи, видно что кот блюдёт территорию от посягательств кротов, мышей и других котов.
Ну и правильно, пущай блюдёт.

Видно что с галогеновым светильником и со снегом, огород выглядит куда веселее чем в прошлый раз, дом уже не приглашает забраться внутрь него и закопавшись поглубже во что-нибудь тёплое, переночевать ночь, а конкретно намекает что можно заняться и кое-какими делами, типа тех же дров.
Ночное небо, оказывается достаточно освещённым, чтобы фотоаппарат в ночном режиме смог что-то и различить и запечатлеть. Ну а свет с дороги от фонаря на столбе рядом с огородом действует куда круче чем в прошлые времена, когда на столбе висела обыкновенная лампочка, ватт этак в сорок, и что-либо различить на огороде, хоть со снегом, хоть без, было практически невозможно.
Однако различать становится уже совсем прохладно, и я поспешно сматываю удочки и снова забираюсь в тёплый дом, ещё немного почитать и совсем уже скоро укладываться на ночёвку.
Ну а пока мне там ночуется, делаю перерыв в записи. Как начиналось утро, уже не в конце осени а в начале зимы, расскажу в следующий раз.
Удачи.

15 комментариев на “В конце осени”