Нет. Это ещё не ЛМУ ММФ на картошке. Это его четвёртый курс судоводительского (или, как некоторые полагали, «судовредительского» отделения), после практики на УПС «Профессор Щёголев» едет на картошку. Невесть в какие веси едёт.
Я так и не сумел узнать название пункта нашего тогдашнего назначения. Просто часть нашей группы, ну которая не влезла в более капитальные автобусы, погрузили в ПАЗик и несколько часов везли вообще фиг знает куда. Но ничего не поделаешь, у нашей мореходки с тамошним колхозом был заключён договор окормления (картошку курсанты трескали тока_так) и нашу братию, слишком рано приплывшую, отправили поднимать сельское хозяйство.
Но пока мы едем и, пользуясь моментом, частично дрыхнем.

Вообще по опыту теперешних времён, могу сказаь что конструкция автобусика нормально напоминала катафалк. То есть сзади явно ощущается место для гроба с сидениями по бокам. Но тогда на такие мелочи мы внимания не обращали, все были полны воспоминаниями о недавних Швеции-Греции, Италии и так далее, так что будущее представлялось в принципе радужным.
В автобусике этом сидели все из себя ваще крутые мореманы (вся корма в ракушках), полные чувства собственной значимости. Ну ещё бы, год-то 1984-й, а мы только-только из-за границы, которая совсем не Болгария, а как раз наоборот. И ФРГ и Нидерланды и Пирей (который почти Афины). Чувство переполняло и место куда мы едем опасений не вызывало.
Тем более впереди (после этого) был отпуск.

Морских баек никто не травил, поскольку мы все только что приплыли на одном и том же пароходе, так что все всё сами видели, ехалось скучновато. Даже радио не было.
За окнами проносились на удивление однообразные пейзажи приближающейся осени, смотреть было не на что, развлечений никаких, наваливалась дрёма. Да мы особо ей и не сопротивлялись, разве что извечная особенность наших дорог то и дело заставляла автобусик подпрыгивать, вырубая всю дремоту.
Тяжело спать, когда тебя то и дело подшвыривает к потолку.

Но всё на свете заканчивается, закончилась и наша поездка. Прикатили мы уже ближе к вечеру, нас в тот день никуда не погнали, приказали устраиваться и немного покормили.
Блюдо было дежурное, «ленивые голубцы». То есть рис, варёная капуста и некоторые следы мясного фарша. Кажись. Насчёт мяса я не уверен. Мы особо расстраиваться не стали, поскольку у нас был опыт нашей училищной столовой, работающей по принципу «курсант не свинья, он всё съест»©, перекусили, посидели в домино постучали и даже погоняли откуда-то взявшийся мячик.
То есть условия в которые попали нас поначалу не обескуражили, тем более всё это предполагалось на пару недель.
Переживём.

На следующее утро нас погрузили в кухов грузовичка со скамейками и куда-то увезли. Куда-то в поля. Куда, я тоже не понял, поскольку пеленг взять было не на чём да и карты под рукой почему-то не оказалось.
Приехали, вытряхнулись.
Вообще удивительно сколько курсантов может поместиться в таком невзрачном грузовичонке. Немножко приуныли. Во-первых не выспались, во-вторых на завтрак был чайный напиток формата «коричневая вода» и кусок булки с маслом. Это как-то показалось малоубедительным.
Но «тяготы и лишения» их же надо было стоически переносить, иного расклада событий не предполагали.

Работа наша состояла в наполнении мешков картошкой. Сначала пачки мешков надо было равномерно растащить по тянущейся к горизонту, гряде, а потом собирать картошку с земли и в мешки её укладывать.
Признаться я до сих пор не понимаю почему эту работу не доверили картофелеуборочному комбайну? Вот ботву он убрал. Сорняки, как я сейчас понимаю, тоже. А картошку выкопал и оставил на земле. Вообще-то хорошая была картошка, и урожай её был неплохой, но часами подбирать её с земли…
Это было что-то.

Картошку мы собирали для удобства в десятилитровые вёдра. Один мешок, четыре ведра. Задание на день — сотня мешков. То есть два курсанта с вёдрами садятся на грядку (борозду) и от забора до обеда. Или ужина, сейчас уже и не помню. Просто после первого дня, проведённого то внаклонку, то вприсядку, на коленках, я уже слабо себе представлял окружающую действительность. Другие как-то справлялись и лучше и быстрее.
Череда мешков (которые ещё надо было завязать) уходила к горизонту, их потом спецкурсанты из радистов (самые здоровые) собирали в тракторный прицеп. Всё поле. То есть работёнка у них была вообще крутая. Мешок это не картофелинка. Но хоть не внаклонку, а то после первого дня занятий моя, например, спина просто отваливалась.
Видимо сказалось что по части физподготовки я уступал нашим ребятам по всем статьям. Вот по части учебников не уступал, а по части здоровья… М-да. Красная рожа и синий диплом или синяя рожа и красный диплом.
А я как раз шёл на красный.

Ну начинали-то мы работать весело. Держались кучками на соседних грядках. Но потом поскучнели и стали расползаться по длине борозд. То есть и старались вырваться вперёд, чтоб потом посидеть-передохнУть, поджидая отстающих, но и старались не отстать от всех.
А больше всего удручало то, что за работу эту нам не предполагалось выплачивать вообще ничего. Кроме кое-какой еды. Конкретное окончание срока занятости тоже не разглашалось, в общем было с чего приуныть. Впрочем маленькие радостит типа сотого мешка и нам были доступны.
Вот стою с этим сотым, радуюсь… ЛМУ ММФ на картошке …

Но тем не менее день длится, поле кончается. Мы потихоньку подбираемся к его краю. Начальства над нами нет никакого, отцы-командиры предпочитают пребывать не в полях, ну а как говорил наш боцман: «слабина выбирается в оба конца». Работа эта нам не светит никаким результатом, она сугубо подневольная, так что особого смысла перетруждаться в отсутствие надсмотрщиков ни у кого из нас нет.
Поле потихоньку обрастает стоящими мешками с картошкой. Ну тут уж нам просто деваться некуда.
Норму вроде выполняем, а насчёт б0льшего и задумываться незачем.

Печалька. Мешки мы насобирали, сидим, передыхиваем. Но мешки кончились. А картошка ещё нет. И светлые умы начальства пригнали нам в поле трактор с прицепом. Нам предстояло собирать картошку в вёдра и из этих вёдер вываливать её в прицеп.
Трактор медленно шёл по борозде, мы ковыляли за ним. Периодически трактор (даром что «Беларусь», к картошке привычный) в борозде увязал и нам приходилось прицеп выпихивать вручную. А он становился всё тяжелее и тяжелее. Да. Поле это даже не грунтовая дорога, это вообще сильное место.
Ну в таких местах ещё Гудериан страдал.

Но опять-таки всё на свете кончается, кончилась и запланированная на этот день картошка. Трактор укатил по своим делам, мы остаёмся ждать когда за нами пришлют грузовичок. Ничто так не возбуждает аппетит, как работа на свежем воздухе, подпитанная ну очень скромным нашим тогдашним рационом. Вот лежим, возбуждаемся.
И когда к нам, всем таким возбуждённым, пригоняют заветный грузовичок, мы к нему несёмся аж вприпрыжку. Впереди еда, а это сейчас значит очень многое. Впрочем куда больше значит что кончается рабочий день, нас же не на «от зари до зари» пригнали.
На сегодня всё.

Но нет, не с картошкой всё, всё с уборкой картошки. А сама она вполне годилась для подкрепления рациона питания, правда до того её ещё предстояло испечь в золе. Её и яблоки из колхозного сада неподалёку от места нашего базирования. Кстати хорошие были яблочки, поспевшие, сладкие и чистые.
Ну а для этого сначала нужно было развести костёр. Не помню откуда мы добыли топор, но в лесу вокруг нас валялось достаточно каких-то лесин, обрезков и обрубков, материала для костра было достаточно.
Оставалось его только принести и пошинковать.

Сейчас думаю что нам тогда несказанно повезло. За всё время наших трудовых подвигов не было ни одного серьёзного дождя. Сушиться нам было бы решительно негде. Да и материал для костра был бы безнадёжно испорчен. А так и ничего. То что насобирали, нормально разгоралось и горело вполне приемлемо.
Но ни на какие подвиги нас уже не тянет. Вымотались с непривычки. Сидим, вяло перекуриваем, ждём когда картошку можно будет в золу уложить. Есть-то по-прежнему хочется. А насчёт магазинов каких, я чего-то и не помню чтоб про них вообще шла какая-то речь. По-моему в тех местах их просто не было.
Что кроме всего прочего, означало что солью мы заранее запаслись в столовке.

Пока готовятся условия для картошки, печём на костре яблоки. Просто сами по себе они, конечно, хороши, но яблочная диета уже вызывает оскомину. Кислота яблочного сока как-то разъедает слизистую рта. Потому, чтоб как-то этот фактор преодолеть, яблоки мы печём. Они становятся и на вкус приличнее и оскомину не вызывают.
Но это так, разминка перед ужином. Который печёная, горячая картошка в угольке бывшей кожуры. Несказанно съедобная штука. На душе веселеет. можно гасить костёр и потихоньку двигать к тому сараю, где стоят наши койки.
Самое противное, в том сарае нет печки. Есть обогреватель от трамвая, и его на весь сарай. Спать приходится непонятно как. Одеяла у нас тоже символические. А на дворе уж не помню, то-ли конец августа, то-ли вообще начало сентября. То есть для жизни на свежем воздухе обстановка малоблагоприятная. Но… Надо дожить до отпуска.
Как-то, но было надо…

Ну и вот оно, место нашего упокоения. Столов-стульев не помню, по-моему там были только двухъярусные кровати. Но такая мелочь как отсутствие мебелей нас тоже смущала мало, в конце концов к вечеру мы уже настолько ухайдакивались, что просто падали (или залезали) на койко-места, замусоривались в одеяла и то, что удавалось набросить сверху них и дрыхли, дрыхли. И так день за днём…
Не помню сколько конкретно длилась наша трудовая вахта, в то время мне она казалась бесконечной. Но опять-таки всё на свете кончается, пришло время и нам оставить эти гостеприимные места, оказаться вновь в которых я бы никому не пожелал.
Ну разве что Чубайсу.
А на этом пора заканчивать посествование как ЛМУ ММФ на картошке оказалось, а то слишком уж много букв я настучал.
Удачи.

24 комментария на “ЛМУ ММФ на картошке”