Не, ну вот и моря для меня настали не сразу после выпуска. Достаточно долго я мурыжился в отделе кадров пароходства, где инспектор понятия не имел куда меня засунуть. Больше месяца мурыжился. То есть отправили меня на базу резерва, и стоял я стояночные вахты на пароходах в порту. Просто у трапа.
Но потом всё-таки определился на теплоход «Новольвовск». Это был мой первый, куда я пришёл уже матросом. Уже на работу. Вот, стою, работаю. Собственно это уже в Океане, вокруг никого, можно сфотографироваться у рулевой колонки. Когда я там рулю по-настоящему, никому не до фотографий.
Причём был смешной эпизод, первый раз здесь встав на руль, я вдруг понял что в башке пусто… Сколько ни практиковался раньше, а вот встал здесь и НЕ ПОМНЮ в какую сторону перекладывать руль, когда картушка начинает отклоняться. Вырубило. Хорош матрос-краснодипломник, да?
Капитан по-моему просто прибалдел оттого что ему прислали кадры. Гонял меня потом на руль почитай весь океанский переход. Дрессировал.

Впрочем на пароходе и кроме рулевой дрессировки было чем заняться. Ходовые вахты, когда надо было блюсти все 360° слишком уж долго не длились, ну а на переходе мы красили. Шкрябали и красили всё и вся. Процесс безконечный, потому что пароход железный, а железо имеет обыкновение ржаветь.
Потом были швартовки, и было крепление груза. То есть крепить его могли бы и докеры, но за валюту. А поскольку год был 85-й, валюту просто так тратить капитану никто не разрешал. Крепили мы сами. За чеки «Внешторгбанка», которые на берегу можно было или продать (курс не помню, но кажись 1/10) или отоварить в магазине «Альбатрос» Торгмортранса, где продавалось то, что кроме как в нём нигде больше не продавалось.
То есть помахать кувалдой, смысл ой как был.

Но потом на «Новольвовск» вернулся матрос, которого я заменял в этом рейсе, капитан меня с удовольствием списал, памятуя мои рулевые способности, перекрестился, наверно, ну и перекинули меня на дедушку русского флота, турбоэлектроход «Балтика». Пассажирский. Солдатиков на Кубу и обратно возил.
Так до своего первого отпуска я на нём и пробарахтался. Народу было просто немерено, жить было почти весело. Поначалу. Потом многолюдие стало надоедать. Кстати на нижнем снимке я последний раз без бороды. Вот как в 86-м последний раз побрился, так и всё.
Сколько на лосьонах для бритья сэкономил!
Ну а потом вернулся на грузовики и началось относительно спокойное житьё-бытьё. То есть тяжеловато, конечно, бывало. Но тяжеловато физически. Просто жить было спокойно. На пароходы я тогда попадал в основном Кубинских направлений, товарооборот у нашего пароходства с Кубой был особенно развит. Туда технику, (ну или боеприпасы) оттуда сахар. Полный пароход сахара. 9000 тонн. Что бы с нами не случилось, никто не смог бы сказать, что нам пришлось несладко. Сначала был «Академик Иосиф Орбели», потом перерыв на аппендицит и «Володарск»
Увы, но поставить из этого коричневого, тростникового сахара нормальной бражки не получалось. И времени было мало и такое явление как «первый помощник капитана» тоже свою роль играло. Времена-то были советские, штатный надзиратель от КПСС за экипажем в те времена был на каждом пароходе.
Впрочем это мелочи. Кубинская линия зато была самая спокойная. Народ на ней был чаще всего тот, которого по тем или иным причинам не считали возможным отправлять в капстраны, спаянный, споенный… Так что особых доходов нам не светило, зато и не было какого-то подсиживания друг-дружки.
Все знали что это «низ» и своим в нём пребыванием были, в общем, довольны.
Свои радости были и в этом варианте.

Впрочем бывало что попадали мы и в такие, нерадостные, дела… Особенно противно было сознавать, что до ближайшей земли пять километров…
Вниз…
Но выручало волшебное японское слово «дахусим». Просто получив метеосводку, штурмана с капитаном и боцманом пошушукались на мостике, даже аврала не объявляли. День до прихода окклюзии мы посвятили крышкам трюмов, заклеивая все щели Рамнеком. Ну так звались спецленты с чем-то битумным. Наши автолюбители очень любили им днища своих Жигулей покрывать. Не ржавели они потом.
Трюма заклеили, задрайки проверили, какие надо-подтянули. Заранее привязали всё, что могло поехать и разошлись по своим делам.
Чего? Циклон? «Дахусим»…

Ну вот и моря… Конечно фотосессию я пошёл проводить, когда всё уже улеглось. Относительно. Это уже не окклюзия, это просто Океан так дышит. В саму окклюзию на палубу выходить почему-то не хотелось. Сидели в пароходе, занимаясь делами, которые можно делать под крышей. Их тоже было немало.
Обиднее всего, что стаканы с чаем или компотом то дело норовили хором выполнить команду «ложись». Причём ставили их и тарелки на мокрые скатерти, чтоб не скользили по столу. Но тарелки вели себя спокойнее, разве что суп приходилось есть в несколько приёмов, наливая по четверть тарелки. Иначе этот суп то и дело норовил убежать обратно на камбуз.
В общем, было чем развлечься.

Но погода-погодой, а и кроме неё были маленькие радости бытия. Кто-нибудь помнит как у нас в Союзе было с бананами? А тут вот я стою на палубе и в руке у меня целая банановая ветка. Мало того, эти банановые ветки мы потом и живьём собирали. Как яблоки дома. Жаль что до дома их было не довезти, спели больно быстро.
Кто-то, помню, пытался банановое варенье сочинить, но особым успехом оно ни у кого не пользовалось. Так и бултыхались по Карибскому морю и вокруг, если пароходству удавалось разнюхать подходящий груз, который можно было притараканить в европы. А нет, так обычным сахаром грузились.
Но это уж чисто домой.

Да. Вот такой был у нас обычно вид, вот таким делами мы занимались в порту, на швартовке. Конечно мне можно бы было пополучать заочное высшее и переместиться работать на мостик, где ничего подобного встретиться не могло, но скукотища же там…
Здесь, на палубе, потяжелее, но куда веселее. И, главное, нет никаких БУМАГ. Насколько бумажной оказалась работа помощника капитана, я с оторопью узнал только закончив мореходку. Ну вахты-то мы стояли вдвоём, штурман и матрос. Можно было понаблюдать. Не-ет… Выбор мой для меня оказался оптимальным.
Внизу спокойнее.

Впрочем как спокойнее… Беспокойства тоже хватало, правда оно было иного свойства. Вот на снимках парни борт красят. Стоим на рейде, а когда якорь в клюз втягивают, он бывает здорово обдирает краску с борта. Борт покрывается подтёками ржавчины, что некрасиво. Поэтому подогнали в район клюза плотик, прицепили его к швартову и брашпилем плотик с матросами подняли в район подтёков ржавчины.
Всё бы ничего, но им предлагалось работать в страховочных поясах, что было дико неудобно, в тропической жаре особенно, а без поясов это было делать стрёмно: в воде, в тени плотика упорно стояла местная барракуда и деваться никуда не хотела. Правда пока я за фотоаппаратом бегал, куда-то делась, но насколько далеко?
Естественно парни работали без поясов.
Волшебное японское слово, знаете ли…

А это всё трюм. Тут бывает груз. А когда его отсюда убирают, то убрать приходится и сам трюм. Ну на эту работу вылазят все свободные от вахт, ибо зачистка трюмов перед погрузкой это опять-таки чековая работа. То есть напрячься есть из-за чего.
Трюм, после уборки за борт крупногабаритного мусора, моется с головы до ног пожарным шлангом, а всё, что он смыл с переборок и шпангоутов собирается в бочки, каковые тоже судовым краном вытряхиваются опять-таки за борт. Неэкологично, зато дёшево, удобно и практично. Сохнет трюм на тропической жаре быстро, ура-ура и он готов к погрузке. Так что вот такие дела мне предстояли. Мне и остальному экипажу.
Ну вот и моря в этом плане обернулись не вполне лёгкой, но весёлой жизнью. Ну а про иные её аспекты я напишу в следующий раз. А то букв уже слишком много.
Удачи.

6 комментариев на “Ну вот и моря”